22 января  в пресс-центре «Аргументы и факты в Восточной Сибири» состоялся «круглый стол» на тему «Вспышка агрессии в российских школах. Как обеспечить безопасность учеников и учителей?».

Предлагаем ознакомиться со статьей, опубликованной в  еженедельнике «Аргументы и факты» (24 января 2018 г.).

Тема нападения в школах также стала предметом обсуждения на  площадке «Учительской газеты». Мнение экспертов  опубликовано в «УГ» № 04 от 23 января 2018 г. (приводится ниже).

Председатель В.Г.Федосеева

Топор в портфеле. Как обеспечить безопасность учеников в школах?

Статья из газеты: Еженедельник "Аргументы и Факты" № 4 24/01/2018
Все материалы сюжета Нападение на школу в Улан-Удэ

Случаи в школах Перми и Улан-Удэ показали, что в стране появился новый вид угрозы - агрессивный подростки, способные прийти в класс с оружием. Насколько защищены от таких ЧП школы Иркутской области?

На прошлой неделе Россию потрясли сразу два ЧП в сфере образования: 15 января двое подростков (ученик и выпускник) устроили драку с ножами в пермской школе, 19 января - трагедия случилась у наших соседей - в военном городке Сосновый Бор близ Улан-Удэ.

Там школьник бросил в класс бутылку с зажигательной смесью, а когда из горящего помещения стали выбегать дети, «встречал» их у выхода с топором. В обоих случаях серьёзно пострадали и ученики, и учителя. Ещё одно происшествие, менее резонансное, произошло 17 января в Челябинской области, где во время конфликта девятиклассников один ударил второго ножом.

В Бурятии подросток ворвался в школу с топором и «коктейлем Молотова»

Пока следователи выясняют мотивы нападавших в Бурятии и Перми, родители школьников страны бьют тревогу и задаются вопросом, куда они каждое утро отправляют своих детей - в безопасный «храм» образования или в «дикие джунгли», где каждый сам за себя? Беспокойство родителей Приангарья корреспондент «АиФ в ВС» увидел наглядно, когда объявил сбор вопросов по безопасности школьников. Ни одна тема не вызывала такого активного отклика читателей. Ответы на самые распространённые вопросы - в нашем материале.

Бабушка в камуфляже

Как выяснилось, больше всего взрослых беспокоит охрана школ, которую они считают недостаточно эффективной: при входе вместо профессионального секьюрити сидит бабушка - «божий одуванчик», нет рамок металлоискателя, зато есть сомнения по поводу работы тревожных кнопок. Однако, как пояснил замминистра образования региона Максим Парфёнов, система охраны строилась годами и успешно работает. Обязательный набор, который есть в каждой школе Приангарья, - кнопки тревожного вызова бойцов Росгвардии или ЧОПа (работу кнопок, по словам чиновника, регулярно проверяют), ограждение по периметру и система видеонаблюдения.

«Дети выбегали в чем были». 7 человек пострадали при резне в школе Улан-Удэ

По словам специалиста департамента образования администрации Иркутска Андрея Трофименко камеры стоят во всех школах и детсадах областного центра, только в прошлом году на установку видеосистем потратили 10 млн бюджетных рублей. К тому же, камеры, которые выходят из строя, меняют.

Власти Бурятии: все школы республики будут укомплектованы психологами

А вот насчёт физической охраны родители правы: в большинстве школ и города, и области на посту сидит обычный вахтёр, его ставку оплачивают из регионального бюджета. Родители, которым нужна более серьёзная охрана, как правило, оплачивают её из собственного кармана.

«Наша школа (более 800 учеников) собирает на охрану с каждой семьи по 100 руб. в месяц, - рассказывает иркутянка Елена. - Это инициатива администрации школы. Есть родители, которые поддерживают решение, но я данный «добровольный взнос» не сдаю, считаю, охрана не должна ложиться на плечи родителей».

О том, что затраты на безопасность учеников должно нести государство, а не мамы и папы, высказались все эксперты, опрошенные корреспондентом издания. Заставить школы региона перейти на охрану профессиональными агентствами, минобразования не может. Сначала такое решение должны принять на федеральном уровне.

«Мы рассматриваем возможность перейти от вахтёров к частным охранным предприятиям в учреждениях образования всего Иркутска, но здесь есть много нюансов - например, далеко не все ЧОПы могут работать в школах и детсадах, на это должна быть специальная лицензия, - говорит Андрей Трофименко. - Пока, после событий января, всем организациям образования дали указание усилить пропускной режим и провести дополнительные инструктажи вахтёрам».

Как отметила директор иркутской школы № 7 Наталья Мотовилова, есть ещё один нюанс: зачастую в охранных агентствах трудятся люди с судимостью, которым законодательно нельзя работать в детских учреждениях.

«Даже если нам завтра выделят финансирование на ЧОП, не так легко будет найти фирму, с которой мы могли бы заключить договор, - резюмирует директор».

Тесты на агрессию

Когда корреспондент «АиФ в ВС» обратился с вопросом о безопасности в школах в минобразования региона, первый вопрос, который задал пресс-секретарь министерства, звучал так: «Какая безопасность вас интересует? Антитеррор?» До сих пор школы не только области, но и всей страны нацелены на то, чтобы защищаться от внешней угрозы, о том, что опасность может также активно исходить изнутри учреждения, от самих учеников, раньше и подумать не могли. Максим Парфёнов назвал этот вид агрессии в школах нетипичным и новым для России в принципе.

Кстати

Как пояснила Валентина Федосеева, о развитии насилия в школах педагоги говорят с 2010-2011 годов, на всероссийском уровне даже проводили конференцию, посвящённую этой теме. Притом учителя просят защитить их от агрессии не только школьников, но и родителей. Законодатель ужесточил ответственность учителя, теперь даже сказать лишнее слово для педагога становится очень опасно, потому что учитель не знает, как оно может быть растолковано и чем обернуться.

После трагедии в Улан-Удэ правительство Бурятии рапортовало о том, что все школы республики укомплектует психологами, чтобы вовремя выявлять детей, которые вдруг могут «взять в руки топор». По словам Парфёнова, в Приангарье психологов нет примерно в 25% школ, но это - не большие городские учреждения, а малокомплектные, сельские. Притом, как отметил замминистра, муниципалитеты часто нанимают одного приходящего специалиста на несколько школ.

Впрочем, как считает председатель Иркутской областной организации профсоюза работников образования и науки РФ Валентина Федосеева, экономия бюджета на психологах и социальных педагогах привела к тому, что полноценной психологической службы для детей у нас практически нет.

«Приказ о том, что в Иркутске нужно создавать психологические службы, укомплектованные целым набором специалистов, вышел в 2003 году, но с тех пор, они как службы сошли на нет, остались только единичные специалисты, - говорит методист информационно-методического центра развития образования Иркутска, психолог Наталья Труфанова. - И если мы будем говорить честно, то один психолог и один социальный педагог на целую школу - это очень мало. Хотелось бы, чтобы в каждой школе была именно служба, куда бы входил не только обычный психолог, призванный работать с ребятами, но и медик, а также дефектолог - с ними в Иркутске особенно сложно, их очень мало».

Наталья Мотовилова говорит, что её школе повезло: на 760 учеников два социальных педагога и два психолога, которые в том числе определяют у детей и уровень агрессии. Дарья Галеева

Мнение

Педагог-психолог Центра профилактики, реабилитации и коррекции Ольга Лукьянова:

«Порой школьные педагоги-психологи не имеют достаточной квалификации, чтобы проводить коррекционную работу. А ведь нужно не только выявить ребёнка, у которого есть проблема, но и тут же ему помочь. Иногда специалисты просто боятся что-то делать и в лучшем случае перенаправляют ребёнка куда-то либо ограничиваются просто беседой. Но важно поговорить не только со школьником, но и достучаться до его родителей, показать им, что есть проблемы».

Комментарий

Уполномоченный по правам ребёнка в Иркутской области Светлана Семёнова:

«Тревожные кнопки, вахтёры, видеонаблюдение - минимальная безопасность для того, чтобы предотвратить случаи, когда в школу заходит, к примеру, пьяный неадекватный человек и хочет навредить ученикам. Но никто не будет обыскивать детей, чтобы узнать, проносит он оружие в портфеле или нет. Здесь вопрос не в рамках металлоискателя, а в том, почему ребёнок решает принести с собой в школу нож.

Распознать такую угрозу очень сложно, и психологи (один в лучшем случае на 200-300 детей) - не панацея. Да, при желании ребёнка школьный специалист может помочь, но глубоко в семью он не зайдёт. Только недавно в одной из школ региона был случай: ребёнок сам обратился к  психологу, а родитель очень жёстко отреагировал на это, сказав, что не давал разрешение на общение с ребёнком. Мы видим и такую конфронтацию, поэтому разговоры о том, что происходит в школе, нужно вести и с педагогами, и с детьми, и с родителями.

Уровень агрессии вырос в обществе в целом: дети с раннего возраста привыкают видеть насилие, смотреть на страшные картинки на экране. Коллеги всё больше говорят о детских депрессиях, которые если раньше были скорее исключением из правил, то сейчас встречаются всё чаще. Депрессия, скука, незнание, чем себя занять, поиск негативной информации и сподвижников, настроенных на негатив, - предотвращать всё это должна не только школа, ключевую роль здесь играет семья».

Громкие случаи в школах Приангарья:

- в мае 2007 года одиннадцатиклассник из школы в Ново-Ленино нанёс учительнице физики несколько ножевых ранений из-за плохой оценки;

- в апреле 2010-го стало известно, что ученики школы Шелехова систематически издевались над 73-летней учительницей физкультуры, в том числе избивали её;

- в марте 2017 года зафиксировано, что одни воспитанники Усольского кадетского корпуса жестоко избивали других;

- в январе 2018 года из Усть-Ордынской школы уволили учителя, который понуждал старшеклассников бить детей младших классов, чтобы установить дисциплину на своём уроке.

http://www.irk.aif.ru

Нападения в школах: что делать и кто виноват?

«Учительская газета», №04 от 23 января 2018 года

Сухая сводка трагических происшествий в школах за минувшую неделю ужасает. В Перми 15 января двое подростков с ножами пришли в школу №127 и напали на учеников 4‑го класса и их учительницу. В больницах оказались 12 человек. 17 января в средней школе поселка Смольное Сосновского района Челябинской области 16‑летний школьник нанес ножевое ранение своему сверстнику. Утром 19 января в школе №5 Улан-Удэ девятиклассник поджег кабинет русского языка и литературы, где проходил урок у учеников 7‑го класса, и напал на детей и учительницу с топором. В больницу с ранениями доставлены семь человек, среди них преподаватель и сам нападавший, который пытался покончить с собой.

Мотивы преступлений выясняются. В Пермском крае, Бурятии и ряде других регионов власти приняли решение усилить меры безопасности в образовательных учреждениях. Министр образования и науки РФ Ольга Васильева, побывавшая на месте трагедии в Перми, призвала сделать акцент на воспитательной работе: «Нам нужно работать и с учениками, и с родителями. Нужно заниматься тем, о чем много говорим, - воспитанием наших детей». Свое мнение высказывают наши эксперты.

Любовь ДУХАНИНА, заместитель председателя Комитета по образованию и науке Государственной Думы РФ, член центрального штаба ОНФ:

- Усиленные меры безопасности в школах - рамки металлоискателя, камеры, решетки на окнах и современная пропускная система - не решат проблему подросткового насилия. Действительно, важно обратить внимание на организацию воспитательного процесса в семье и школе. Чем сегодня интересуются школьники? Кто для них является авторитетом? Система образования должна это учитывать и предупреждать растущую жестокость в школьной среде.

В подростковом возрасте острее, чем раньше, возникает потребность в честной, неформальной коммуникации со взрослым, к которому испытываешь уважение и доверие. К сожалению, не все ребята могут найти такого человека в родителях или учителе. 40% из 1500 школьников в возрасте от 13 до 18 лет, опрошенных экспертами Общероссийского народного фронта, сообщили, что чувствуют себя одинокими, несмотря на общение в социальных сетях. Многим из них не хватает конструктивного общения со взрослыми, обсуждения своего будущего. А почти треть ребят признались, что свои проблемы они вовсе ни с кем не могут обсудить.
Ситуация усугубляется тем, что сегодня у школы не осталось ни времени, ни профессионалов, готовых работать с проблемными детьми и решать проблему школьного насилия изнутри. Вместо того чтобы устранять его причины при помощи эффективных педагогических технологий, учитель вынужден тратить время на процедурно-бюрократические вопросы. Школьные психологи должны учить и детей, и педагогов работать со стрессовыми ситуациями, а также отслеживать проблемы детей в реальном времени. На деле же они чаще всего ограничиваются проведением психологических тестов, игнорируя работу на опережение. Поэтому повышение квалификации кадров, работающих с детьми, должно стать одной из мер, предотвращающих насилие в школе.

Необходимо также вернуть опыт работы школы с семьями и создать педагогическим коллективам условия для полноценной воспитательной работы.

Важную роль в профилактике детских конфликтов играет и совместная продуктивная деятельность. Это эффективный механизм снятия отчуждения в отношениях между школьниками и педагогами. А именно отчуждение в его крайних формах, когда школьник видит перед собой не коллегу и друга, а врага, приводит к насилию и трагическим последствиям.

Катерина ПОЛИВАНОВА, директор Центра исследований современного детства Института образования НИУ ВШЭ, доктор психологических наук:

- Да, надо заниматься воспитанием. Только вопрос в том, что это означает. Если это воспитательные беседы или назидательные истории, то прогноз неутешительный - такое воспитание ничего не дает. А если мы будем воспитывать через организацию интересной детской, подростковой жизни - праздники, поездки, яркие события, проекты, то это даст результаты. К сожалению, школа с таким воспитанием не справляется и, на мой взгляд, вряд ли справится в одиночку. А вот школа и социум, местное сообщество вместе могут справиться. Но это гораздо более долгая и трудная работа. Подростковая агрессия - это выплеск подростковой энергии, которая ищет выход. Нужно направить ее в позитивное русло. Мысль банальная, но от этого не менее правильная.

Владимир СОБКИН, руководитель Центра социологии образования Института управления образованием РАО, доктор психологических наук, профессор, академик РАО:

- Я, пожалуй, соглашусь с министром. Потому что идея еще больше усилить охрану образовательных организаций, превратить их в неприступную крепость, никого туда не пускать и не выпускать детей в течение всего учебного дня - это попытка идти по пути наименьшего сопротивления. Реальные проблемы связаны именно с тем, что школа не отвечает острейшим социальным вызовам, продиктованным ей нашим обществом. Категорически не согласен с мнением людей, которые заявляют, что школа сегодня совсем не занимается воспитанием. На самом деле она занималась им даже в 90‑е годы. А вот то, что здесь наблюдается явный перекос, переход от реальных дел к имитации, - это да. Чиновникам гораздо проще оценивать работу педагогов по чисто формальным показателям, поэтому и основной упор делается ровно на такие вещи. Школа превратила воспитание в проведение мероприятий. Чем больше их проводится, чем больше планов и отчетов, чем больше охват людей, тем якобы лучше построен воспитательный процесс. А реальные отношения между учеником и учителем, между одноклассниками в коллективе отодвигаются на второй план. В нормальной педагогической этике под процессом воспитания понимается нечто совсем иное, нежели набор показателей, это прежде всего личностное развитие, социализация человека. Все это гораздо более сложные проблемы, чем обеспечение школ «тревожными кнопками», решетками, охраной.

Геннадий САРАЕВ, уполномоченный по правам ребенка в Республике Карелия, Петрозаводск:

- Ответственность за происходящее, безусловно, лежит на взрослых, и это своего рода расплата за недополученное от нас детьми время. Нынешние подростки - это поколение, которое выросло в момент появления смартфонов, соцсетей, когда родители окунулись в виртуальный мир, и дети оказались в эмоционально-коммуникационном вакууме.

Сами взрослые допускают много вербальной агрессии в Интернете, и это влияет на поведение детей. Из виртуального пространства агрессия вторгается в нашу жизнь. Поэтому я обращаюсь к тем, кто общается с подрастающим поколением. Специалисты по работе с детьми, попробуйте поговорить с подростками на понятном им языке. Сегодня высокий уровень тревожности у взрослых и у детей, но ни те ни другие не осознают этого чувства. Тревога может вылиться в аффект. Это проявляется в любой конфликтной ситуации. В Сети можно найти огромное количество видео, например, о конфликтах на дорогах - разборки с драками, нецензурной лексикой. Так наши дети получают наглядный пример того, как взрослые решают конфликты.

Родителям и учителям советую попытаться выстроить общение с детьми. Если не получается это сделать самостоятельно, обратитесь к специалистам, психологам. Учителям важно вовремя проходить курсы для работы с детьми в кризисной ситуации. Если же говорить об ответственности государства, то необходимо разработать систему психологической помощи населению, в первую очередь семьям с подростками, чтобы снизить градус тревожности, который сегодня приводит к драматическим событиям, подобным трагедиям в Перми и Бурятии.

Владимир СВЕРДЛОВ, директор лицея «Многоуровневый образовательный комплекс №2», Воронеж:

- Думаю, что вопрос об обеспечении безопасности в школах не закрыт. Известны случаи, когда прокуратура штрафует директоров за то, что охрана в школах осуществлялась за счет родительских средств. Действительно, сегодня школы поставлены в такие условия, когда сами должны решать вопросы безопасности кто как может. В некоторых регионах эти проблемы решаются централизованно, но это единичные случаи. Хотелось бы более серьезного отношения к охране школ и ее государственного финансирования. Воспитательную работу необходимо налаживать, с этим никто не спорит. Как и с тем, что школа должна воспитывать. Но не одна она. Воспитание подрастающего поколения - это задача всего общества и государства, в том числе средств массовой информации, которые порой занимаются антивоспитанием. Положительных примеров демонстрируется мало, молодежи не на кого равняться.

Оксана КУСОК, директор школы №35 Василеостровского района Санкт-Петербурга:

- Если говорить о Петербурге, то, на мой взгляд, что касается мер безопасности, их более чем достаточно. И это не просто меры, а комплексная система обеспечения безопасности. Относительно случая в пермской школе расстраивает то, что очень большой процент реагирующих на ситуацию обсуждают школу и педагогическое сообщество, забывая о том, что корни воспитания находятся в семье. Все сразу вспомнили, где подростки учились, на каком учете состояли, но никто не сказал, где родители этих учеников.

Нина КОРМИЛОВА, мама девятиклассника, Великий Новгород:

- Мер безопасности в школах не то что недостаточно, их просто не существует! На вахтах сидят обыкновенные тетеньки или даже бабули. В школе, где учится мой сын, есть пропускная система электронных карт, но ведь злоумышленник может быть учеником этой же школы или просто перескочить турникет. Я думаю, вместо того чтобы видеокамеры устанавливать на ЕГЭ, лучше бы эти камеры использовать в каждой школе для наблюдения за всеми коридорами и входной дверью. И изображения с камер отсылать периодически в полицию. В нашем городе, например, всего три десятка школ, потребуется около 30 камер. Только деньги на камеры должны выделяться из федерального бюджета, а не из скудных средств самой школы или местных бюджетов.

«УГ» http://www.ug.ru/archive/73181 номер 04, от 23 января 2018